Неточные совпадения
Он объявил цыганам нелепый
указ,
написал в Петербург о невозможности исполнения.
Сначала Волков приставал, чтоб я подарил ему Сергеевку, потом принимался торговать ее у моего отца; разумеется, я сердился и говорил разные глупости; наконец, повторили прежнее средство, еще с большим успехом: вместо
указа о солдатстве сочинили и
написали свадебный договор, или рядную, в которой было сказано, что мой отец и мать, с моего согласия, потому что Сергеевка считалась моей собственностью, отдают ее в приданое за моей сестрицей в вечное владение П. Н. Волкову.
Хотя я возражал, что это неправда, что это все их выдумки, но проказники
написали крупными буквами
указ, приложили к нему какую-то печать — и успели напугать меня.
— А вот слушай. Удумали мы это таким манером, что тебя в уезде никто не знает, ну, и быть тебе, стало быть, заместо губернского чиновника… Мы и
указ такой
напишем, чтоб ему, то есть, предъявить. А чтоб ему сумненья насчет тебя не было, так и солдата такого приговорили, который будет при тебе вместо рассыльного… Только ты смотри, не обмани нас! это дело на чести делай: что даст — всё чтобы поровну!
И точно; меня же заставили
написать и
указ, и дали мне его в руки.
Вот что
пишет г. Левшин о казацких кругах: «Коль скоро, бывало, получится какой-нибудь
указ или случится какое-нибудь общее войсковое дело, то на колокольне соборной церкви бьют сполох, или повестку, дабы все казаки сходились на сборное место к войсковой избе, или приказу (что ныне канцелярия войсковая), где ожидает их войсковой атаман.
«Добывание оной соли, —
пишет Рычков, — уже издавна на том месте, сперва от башкирцев, а потом и от крепостных обывателей, чинилось, но о построении сей крепости определение учинено уже в прошлом 1753 году октября 26 числа, по состоявшемуся в Правительствующем сенате того ж 1753 года мая 24 числа
указу, коим в Оренбурге и в принадлежащих к оному новых крепостях и селениях учредить казенные соляные магазины и продажу илецкой и эбелейской соли чинить по тогдашней указной цене по 35 коп. пуд; для чего тогда ж и соляное правление в городе Оренбурге учреждено.
Мы сели в небольшой, по старине меблированной гостиной, выходящей на улицу теми окнами, из которых на двух стояли чубуки, а на третьем красный петух в генеральской каске и козел в черной шляпе, а против них на стене портрет царя Алексея Михайловича с развернутым
указом, что «учали на Москву приходить такие-сякие дети немцы и их, таких-сяких детей, немцев, на воеводства бы не сажать, а
писать по черной сотне».
— Параграф катрием е дернье:"Постоянная комиссия имеет главный надзор за статистикой во всех странах мира. Она поощряет прилежных и исправных статистиков, нерадивых же подвергает надлежащим взысканиям. Сверх того, высшим местам и учреждениям она
пишет доношения и рапорты, с равными местами сносится посредством отношений; статистикам, получающим от казны содержание, дает предложения; статистикам вольнопрактикующим посылает
указы и предписания".
И все это оттого, что изменена форма подписи на прошениях! Вот и судите по этому, до какой степени простиралась наивность наших сатириков прошлого столетия! Ведь этот же самый Капнист, в другом настроении духа, готов был бы
написать и сатиру на тех, которые вздумали бы уверять, что
указ 15 февраля 1786 года вовсе не дает освобождения.
В
указе Ивана IV 1557 года запрещается мужу быть душеприказчиком жены на том основании, что жена в его воле: — «что ей велит писати, то и
пишет» («Акты исторические», I, 257).
— Ох, уж и Никита-то Васильич твои же речи мне отписывает, — горько вздохнула Манефа. — И он
пишет, что много старания Громовы прилагали, два раза обедами самых набольших генералов кормили, праздник особенный на даче им делали, а ни в чем успеха не получили. Все, говорят, для вас рады сделать, а насчет этого дела и не просите, такой, дескать, строгий о староверах
указ вышел, что теперь никакой министр не посмеет ни самой малой ослабы попустить…
Он, видя, что ему остается только исполнить волю императрицы, поехал к себе,
написал проект
указа и отправился с ним к Разумовскому, которого застал сидящим в креслах у горящего камина и читающим Священное Писание.
Он
писал к Артемию Петровичу, что изнемог духом и телом, видя несправедливость к нему соотечественников, унижающих его пред сочинителем оды на взятие Хотина, и что он до тех пор не может приняться за служение музам и своему меценату, пока не исходатайствуют ему кафедры элоквенции и
указа на запрещение холмогорскому рыбачишке
писать.
Нравственное влияние Дидро и Вольтера на Екатерину немало содействовало прекращению преследований: она едва подписала
указы о возвращении раскольникам утраченных предками их гражданских прав и естественного права свободной совести, как
писала уже следующие строки к фернейскому пустыннику, оратору европейских дворов и князю философов XVIII века: «терпимость всех вер у нас законом уставлена, следовательно, гонение запрещается; правда, есть у нас такие исступленники, кои, по неимению гонения, сами себя сожигают, но если бы подобные им, находящиеся в других государствах, делали то же, то бы сие не только что большого зла не сделало, но еще бы более доставило свету спокойствия, и Колас не был бы колесован» [«Историческая и философическая переписка императрицы Екатерины II с Вольтером».